Своя дорога - Страница 13

— Агаи? Письмена то свежие, — насмешливо глянул в сторону мальчишки.

— Древняя надпись с другой стороны, только она тебе ничего не скажет, ты не умеешь читать на языке моего народа, — ничуть не смутился юноша.

Я перевернул рукопись, действительно, с другой стороны скорее угадывались, чем были видны стоящие плотной строкой незнакомые знаки.

Где- то я видел похожее, совсем недавно…

Память услужливо подсунула воспоминание о чернильных узорах на безвольной детской руке, и я торопливо перевернул рукопись.

И видела я, как в первый раз раскололось небо на три части, и упало на землю три большие звезды, и полчище маленьких.

И из маленьких звезд родились чудища мелкие и гады отвратительные, и было у них по три пасти у каждого, с двух сторон, а меж пастей жала длинные, ядовитые.

И видела я, как во второй раз раскололось небо, и пала на землю река из двух вод. Одна вода черная, а другая белая, и черная вода вспять бежит.

И из звезд трех, поднялись три великих воина. Один, с ликом светлым блистающим, встал у белой воды, а второй — с ликом черным, глазами огненными, встал по черную сторону.

И колючей травой пророс раздор и вражда на земле, и мушиным роем налетели болезни и голод. И от скверной воды поползла в разные стороны немочь кровавая. Настало время великих бед.

Даа… Что и говорить… Хорошее предсказание.

Дальше речь шла о войне белого и черного воина. Четкого мнения о том, что будет делать третий, у меня не сложилось, о нем вообще говорилось расплывчато и иносказательно. Получалось, что он, то ли встанет на сторону черного, и тогда всем людям придет конец, то ли будет защищать какое-то дерево, и тогда придет конец уродам с шестью головами и жалами, а может и вовсе — пошлет всех воюющих к демонам. Потом там фигурировал глас небесный, дыхание огненное, птицы железные с ликом человеческим, королева, король, мудрые старцы и великий пророк (а как же без этой братии) …

В итоге предсказание Последнего Дня человечества получилось очень невразумительным, поэтому пришлось спросить, — Ну, и для чего ты мне подсунул страшную сказку?

Смешной парень, все-таки этот Агаи, покраснел от моих слов словно девица.

— Ты должен помочь ей! — он торжественно, словно жрец перед верующими, простер свою руку в сторону сидящей на диване девчонки, которая, пользуясь моментом, дергала за кружева нижних юбок Таниты.

— С какой стати?

Меня уже начинал злить наглый мальчишка, без спроса пролезший в дом и осмеливающийся давать указания.

— Это она! Это о ней говорится в тексте, это будущая королева!

Зеленые глаза Агаи горели, словно у лесного кота, двумя яркими фонарями.

Отец всеединый, только ненормального фанатика на мою голову не хватало!

Помощник аптекаря, видя, что веры в моем взгляде не прибавилось, схватил малышку за руку и закатал ей рукав, сопроводив это словами, — Смотри!

На белой тонкой детской кожице ярким пятном выделялся одинокий фигурный знак. Точно такой же находился под нарисованной на пергаменте женской фигурой, у ног изображения мужчины в венце черными кляксами расплывалась копия надписи, впопыхах нацарапанной королевским секретарем на руке убитого пацана.

— Ты хочешь сказать, что за ней охотятся только из-за какого-то нелепого пророчества? Да мало ли их было? Наш король, что действительно всерьез опасается, что двое никому неизвестных деток займут его трон?!

Стало смешно: Фирит не дурак, если бы он так реагировал на все предсказания, то я устал бы мотаться по стране, разыскивая очередного претендента на трон. Да фактически каждый базарный день городские юродивые вещали и о конце света, и о настоящем правителе, и о царстве всеобщей справедливости. Ну не нравился своим гражданам величество, вот они и придумывали сказки, кто во что горазд. Стоит ли на бред внимание обращать?

— Ты мне не веришь, — криво улыбнулся Агаи и сник. Он осторожно пододвинул по-прежнему лежащую в беспамятстве жену, сел на самый краешек дивана и тихо сказал, — Ты должен помочь нам, иначе этот мир полетит в бездну. Тебе понравится, если править в нем будут вампиры и оборотни?

— Это у них, что ли вырастет еще пять голов? — усмехнулся я, вспомнив красочное описание упавших с неба чудовищ.

Молодой человек дернулся от моих слов, как от удара кнута, — Это не смешно, Дюс! Твой народ не помнит, что этот мир не всегда был таким светлым и добрым.

— Каким? — Я даже поперхнулся от возмущения, — Это наш то мир добрый и светлый?! Хотелось бы мне знать, как же тогда дела обстояли в глубокой древности… Да может, ну его к демонам, такой мир, если «золотой» век в нем оказывается именно сейчас?!

— Постой — примирительно поднял руку мой знакомый, — Не кипятись! Поверь, я знаю, о чем веду речь! Ты просто не был за пределами вашей страны.

— Ну почему же — не был, — вспомнилась небольшая прогулка по Пустоши, что стоила мне двух больших шрамов: на бедре и под лопаткой, — Был, очень не понравилось.

Мой сосед запустил в волосы обе руки и огорченно вздохнул, — Я не знаю, как мне убедить тебя, что ты должен помочь… А если я заплачу деньги, пойдешь с нами?

Не знаю, почему, но это предложение тоже не особенно обрадовало, мне вообще в данный момент хотелось только одного — выпроводить всех вон, остаться одному и хорошенечко поразмыслить, как жить дальше. То, что от Фирита надо бежать, я не сомневался, только сделать это надо таким образом, чтобы король еще месяца два меня не хватился. Куда бежать — такой вопрос не стоял, я давно позаботился о далеком убежище, подальше от столицы, за пределами досягаемости длинных рук его величества. А вот каким образом… Об этом стоило подумать, чтобы не нарубить впопыхах дров.